НОВОСТИ

12 Июля 2019

Сергей Катырин: «Наша экономика все больше становится частью мировой»

 Президент Торгово-промышленной палаты РФ Сергей Катырин дал интервью «Российской газете». Он сообщил, что триллион рублей в год, который платит бизнес, неизвестно на что тратится уже много лет. Навести порядок в этом не удается уже четыре года. Недавняя попытка договориться с минфином тоже не увенчалась успехом. Сергей Катырин  рассказал о тройном кольце проверок бизнеса, действующих законах времен Совета комиссаров и о необходимости расширить функции Центробанка. Но начался разговор с профессий будущего.

– Отшумели выпускные балы. Бывшие школьники выбирают профессию. На ваш взгляд, Сергей Николаевич, на что сейчас ребята должны настраиваться? Когда-то в экономисты рвались, в юристы. Потом все в инженеры пошли.

Сергей Катырин: – «Потом» еще не наступило, не все в инженеры пошли. Но тенденция есть, вы правы. В технические вузы конкурс заметно повысился.

Для новых налогов в ТПП предлагают на десять лет освободить бизнес от уголовной ответственности. И в два раза на пять лет снизить штрафные санкции.

Что в будущем? В мире все больше в силу цифровизации, роботизации человеческие ресурсы переводятся в сферу обслуживания. Сервис – вот самое перспективное на долгие годы. Он будет расширяться, причем по всем отраслям. Обслуживание человека, техники, роботов, компьютеров, дорог… Всего. В Японии уже большая часть работников занята в сфере услуг, а не в производстве. И мы к этому неизбежно придем.

Но какую бы профессию человек ни выбрал, везде очень востребованными будут креативные специалисты. И руководители, и исполнители. Мало просто иметь знания, навыки и быть профессионалом-асом. Необходимо постоянно искать новые решения, развивать и себя, и дело, которому служишь.

– А какие-то советы общие для всех дадите?

Сергей Катырин: – Конечно, теперь без компьютера, без цифровой грамотности не обойтись. И не обязательно всем становиться яйцеголовыми программистами. Но с компьютером надо быть на «ты». Это первое.

Второе. Наша экономика все больше становится частью мировой. Нужно знать иностранные языки, чтобы общаться с коллегами. Мы были на Всемирном форуме торговых палат, там огромное количество россиян. Я думал, это иммигранты новой волны. Говорят: нет, приехали работать – в майнинге, в угледобыче и так далее. Приезжают с семьями. Поработают – возвращаются в Россию.

– Легче, труднее сегодня вести свое дело в России? Больше, меньше бизнес дает экономике, чем несколько лет назад?

Сергей Катырин: – Мы, конечно, развиваемся. Не сказать, что очень быстро. И это отражает рост ВВП. Проценты, к сожалению, совсем небольшие. Но таково и состояние дел в бизнесе. Движение есть, но не без трудностей, не без преодолений.

– Главная трудность, конечно, деньги?

Сергей Катырин: – Да, финансы. У нас ключевая ставка ЦБ достаточно высокая, хоть и снизили ее недавно. И пока она такая, сложно говорить о серьезном развитии, бурном росте.

Ведь банки в своих кредитных ставках отталкиваются от нее. И сегодня они в среднем – от 12 до 15 процентов и выше. А инвестирование начинается примерно при 7 процентах. Если до 5 процентов спускается, то уже идет бурное развитие. При нынешних банковских ставках какое-то промышленное производство инновационное маловероятно. Еще для торгового капитала это допустимо, он оборачивается быстро.

– На наш бизнес не угодишь. Лет десять назад, когда ставки были 25-26 процентов, говорили: «Ой, нам хоть бы 10 процентов! И мы всех завалим продукцией». А что еще через десять лет? Будут требовать нулевой ставки?

Сергей Катырин: – Но ведь и жизнь не стоит на месте. Рынок сегодня достаточно насыщен. Высокая конкуренция не только со стороны российских производителей, но и импортеров. А конкурировать с зарубежными партнерами при таких ставках очень сложно.

Потом, за эти десять лет изменилась стоимость электроэнергии, даже проезда по дороге для грузовиков. Выросли цены на все, чем бизнес пользуется. Если бы условия остались прежними, то и при 15 процентах бизнес сегодня колосился бы. Так что ключевая ставка ЦБ – один из ключевых вопросов, извините за тавтологию.

– Но у ЦБ свои резоны. Ему инфляцию надо сдерживать.

Сергей Катырин: – Вот в этом и вся проблема! Наш главный мегарегулятор отвечает за инфляцию, но не отвечает за развитие экономики. Не думаю, что это оптимальный вариант.

Хорошо, инфляцию мы придушили, можем еще прижать. Но вместе с ней и экономика еле тащится. Кому от этого хорошо? Скажете: всем? Цены не так стремительно растут? А доходы-то падают, потому что экономика растет очень медленно. Нужно разумное сочетание инфляции, развития экономики и ключевой ставки.

– Какую же оптимально высокую инфляцию можно допустить? Сейчас за 4 процента борются. Некоторые экономисты говорят: главное – не двузначную.

Сергей Катырин: – Мне кажется, этот вопрос пока серьезно не проработан на государственном уровне. Нет аналитики, насколько вообще повлияют на инфляцию различные инструменты финансирования.

Нужны крупные масштабные проекты. Они сразу дадут толчок развитию экономики. Мы Олимпиаду строили – было оживление экономики, потому что задействовали кучу предприятий, народу. Крымский мост – та же история. Сейчас о высокоскоростных дорогах идет речь.

– На одних суперпроектах тоже не проживешь. Да и много ли их можно реализовывать одновременно? Сами говорите, кредитные ставки высокие.

Сергей Катырин: – Так у нас есть Фонд развития промышленности – общепризнанное объединение предпринимателей, самый успешный из институтов развития. Почему? Потому что он абсолютно прозрачный.

6 процентов инфляции – в этом, может быть, ничего страшного и нет, если 5-7 процентов будет рост экономики, считают в Торгово-промышленной палате.

Там решения принимают сами представители бизнес-сообщества. В том числе и президент Торгово-промышленной палаты. Мы знаем, какие проекты выдвигаются, как обсуждаются, как принимается решение. Да, для государства Фонд развития промышленности – инструмент недешевый. На некоторые проекты деньги дают под один процент. Один! В то же время фонд не такой большой, чтобы разогнать инфляцию.

Понимаете, есть инструменты, которые не критично действуют на инфляцию. И их достаточно много, чтобы более активно использовать ресурсы, которые есть у страны.

– И что мешает активировать эти инструменты?

Сергей Катырин: – И инфляцией, и ростом экономки должен заниматься кто-то один – один институт. Тогда он смотрит и взвешивает, что, как и на что повлияет. Может, ничего страшного и нет, чтобы инфляция была 5-6 процентов, если 5-7 процентов будет рост экономики.

– То есть пора объединять ЦБ и минэкономразвития? А может, и минфин к ним?

Сергей Катырин: – Без фанатизма, пожалуйста! Думаю, расширенные функции должны быть у ЦБ как во многих других странах, где мегарегуляторы отвечают и за развитие экономики.

– Вам не кажется, что пора более четко расставить экономические приоритеты страны? Как бы вы это сделали?

Сергей Катырин: – Считаю, нужно создать более оптимальные условия для перетока средств из сырьевых компаний в производственные. Для этого бизнесу, который выкачивает деньги из недр, должно быть выгодно вкладывать в другое – в разведение гусей, производство макарон и прочего. Над этим надо работать непрерывно.

И еще нужно думать, как заставить банки работать с реальной экономикой. Сегодня инвестиции от банков не превышают 10 процентов. А деньги именно у них сосредоточены.

– Как же их заставить?

Сергей Катырин: – Надо думать. Искать инструменты, налоговые в том числе. Если у вас средства просто лежат, а вы только со всей страны депозиты собираете, то какой интерес государству от этих денег? Значит, надо облагать налогами такую "работу" банков.

И еще. У нас около 80 процентов финансовых ресурсов банковского сектора сосредоточены в Москве. На все регионы приходится процентов 15-20. И поэтому региональных банков раз-два и обчелся. У нас в половине субъектов, может, где-то в трети нет своих банков. Только филиалы центральных. Это тоже перекос.

– Так, может, они конкуренции не выдержали?

Сергей Катырин: – Если мы такие условия будем создавать, то завтра все сведем к одному банку. А региональные банки решают местные вопросы, причем оперативно. Им не надо на каждый чих получать добро из головного офиса. Они хорошо знают местных клиентов, их платежеспособность, деловые качества, проекты, под которые берут кредиты. Значит, могут не задирать проценты, чтобы подстраховаться. Но у нас в регионах скоро не останется банков. Это неправильно.

– А чем закончилось противостояние минфина и бизнеса по неналоговым платежам?

Сергей Катырин: – Ничем. Это вообще один из самых длительных вопросов, которые ТПП решает с властью.

Мне кажется, дольше мы не кувыркались ни с одной темой. Пошел уже четвертый год! Мы закон о малом бизнесе быстрее провели, когда еще никто не понимал, что такое малый бизнес. Рассказали, убедили, депутаты разобрались.

А неналоговые платежи обсуждаем с 1 марта 2016 года. Они уже приблизились к одному проценту ВВП. Это триллион рублей! Серьезные деньги, которые платит бизнес. И в подавляющем большинстве никто толком не знает, куда они тратятся, для чего собираются.

Пока в переговорах с минфином пришли к тому, что мы берем шесть платежей, превращаем их в четыре налога и включаем в Налоговый кодекс. Остальное повисло в воздухе – согласованных предложений пока нет.

– Какие предложения вас устроили бы?

Сергей Катырин: – Мы изначально предлагали разработать отдельный законопроект.

Давайте создадим реестр неналоговых платежей, который будут утверждать на законодательном уровне. На федеральном, региональном. Что попало в реестр – бизнес обязан платить. Что не попало – никто платить не будет. Что еще очень важно: попадая в реестр, сбор становится прозрачным. Всё известно: для чего он собирается, кем и куда тратится, что на эти деньги планируют сделать, что сделано. Должна быть отчетность по каждому сбору.

– Как сегодня назначают сборы? Например, я владелец порта. Решила, чтобы мне за причал платили. И что? Я назначаю сбор, собираю, что хочу, то и делаю?

Сергей Катырин: – Конечно.

– Тогда, может, минфин прав – надо переводить часть таких сборов в налоги. А часть – в реестр. Вот вам и консенсус.

Сергей Катырин: – Так мы не против. Давайте, переводите в налоги. Но тогда сделаем паузу, чтобы люди привыкли.

На десять лет освободим от уголовной ответственности. Дадим такой переходный период. Штрафные санкции – не 20 процентов, а 10. На пять лет. Не хотите реестр? Тогда вводите контроль на федеральном уровне, на региональном, чтобы эти платежи больше не плодились, чтобы прозрачно взимались и тратились.

– Знаете, что меня еще волнует, Сергей Николаевич? Бизнес сейчас активно занимается поправками в законодательство, чтобы снизить бремя проверок. Это широко осуждается. Но ни разу не слышала, чтобы в дебатах участвовал кто-то из защитников прав потребителей. А люди справедливо боятся: меньше проверок – меньше порядка. Боятся, что их начнут цинично обманывать или втюхивать некачественное.

Сергей Катырин: – Все люди из бизнеса ходят в магазины…

– Ни разу не видела. Может, не в те магазины хожу?

Сергей Катырин: – Не стоит иронизировать. Они же не с Марса получают продукты и едят. Я полагаю, что в одни и те же магазины моя супруга ходит и вы. И никто не враг себе и своей семье.

Впрочем, первое и главное, о чем мы говорим, это даже не магазины, не сфера активного потребления. Это большая часть предприятий, которые занимаются повседневной работой, производят все что угодно: материалы, строят, стригут, моют и прочее.

– А я о чем? Все это должно быть качественным.

Сергей Катырин: – Абсолютно точно. Я разве возражаю? Качество обязательно останется в зоне контроля.

Избавиться надо от другого. Допустим, вы работаете в парикмахерской. К вам придут пожарные и скажут: здесь решеток не должно быть. Вы снимаете решетки.

А завтра к вам придут из МВД и скажут: вас обворуют, у вас здесь касса. Вы наличные деньги принимаете. Поставьте решетки. Это, во-первых. Во-вторых, к вам могут прийти с разных уровней и даже ведомств проверять одно и то же. Чистоту, безопасность и прочее.

– Еще и с разными требованиями?

Сергей Катырин: – Бывает и такое. Но это те, кто официально ходит. А к вам могут прийти без всякого уведомления, особо не афишируя, условно говоря, тот же участковый или еще кто-то. И сказать: мы тут решили проверить.

Вы же не читаете все до одного документа, потому что их миллион этих надзорных и контрольных показателей, которым вы должны соответствовать. Вы на слово верите, что они имеют право проверять. А потом выяснится, что вообще к вам не имели право приходить.

– Ну да. Им просто нужно было машины новые купить?

Сергей Катырин: – Нужно было с вас деньги получить. От таких проверяющих, от не внесенных ни в какие графики проверок нам очень серьезно помогают отбиваться Генпрокуратура и прокуроры на местах.

– Итак, много проверяющих – раз. Одно и то же проверяют разные органы – два. С разных уровней – три. Есть еще проблемы?

Сергей Катырин: – Четыре – анахронизм норм. Мы тут готовились к «круглому столу» по пожарным, проводили его в Туле. Посмотрели, какими документами они руководствуются. Нашли действующий сегодня свод правил по противопожарной безопасности в кинотеатрах, утвержденный еще Советом народных комиссаров. И с юридической точки зрения вы должны соответствовать этим требованиям.

Сейчас массу советских норм отменили. Но накопились новые. Многие из них тоже устарели. Поменялись технологии, материалы и прочее.

Когда с помощью регуляторной гильотины мы отсечем все лишнее, что было раньше и стало сейчас, перелопатим на современный лад, определим для каждого ведомства его направление деятельности и зону ответственности, неизбежно должен сократиться и чиновничий аппарат, который занимается контролем и надзором. Следовательно, и затраты государства на содержание такого аппарата.

И самое главное – это экономически облегчит жизнь бизнесу. Потому что каждая проверка – куча времени, которое должен посвятить ей не только руководитель, но и его сотрудники. А время, как бы банально это ни звучало, деньги.

Но есть и пятая проблема – бюрократия. Куча отчетности по разным направлениям. На наш взгляд, там достаточно много того, что можно упростить без каких-то потерь для государства.

Татьяна Панина, 

«Российская газета».

С сайта ТПП ТФ.